Огонек танцевал так, будто им управляла неведомая рука. То поднимаясь вверх, то опускаясь к самому полу, кружась в каком-то непонятном танце, оно то уменьшалось в размерах до точки, то увеличивалось до размера с ладонь. И затем он снова вопреки всем законам физики нырнул куда-то еще глубже, туда, где располагалась загадочная операционная. А затем…прошел сквозь стену.
Свет мистическим образом зажегся сам собой – но не в той комнатенке, где они ютились, а в другой, смежной с ними, там, где пропал блуждающий огонек. Она была наглухо закрыта от их небольшого отряда, дверь была то ли заварена, то ли просто закрыта на ключ, а сам ключ был утерян неизвестное время назад.
Безумство молний, бьющих наверху, начало подозрительно стихать, то ли странная гроза закончилась, то ли природа взяла передышку.
- Я здесь… – отозвался Питер. Его голос был будто бы чем-то приглушен, казалось, он говорит откуда-то издалека. Раздалось какое-то шуршание, и на плече порядком перепуганной Алии оказалась чья-то рука. И уже рядом зазвучал голос ее случайного друга:
- Здесь происходит что-то странное. Нет, я не люблю лезть в аномалии, но тут они, похоже, везде. Интересно, почему огонек пропал там? И что там за стенкой?..
Даже в темноте Алия могла догадаться по его интонации, что тот явно не ожидал такого поворота событий.
- А по мне лучше не лезть туда, где творится всякая хрень. Теперь вроде молнии не должны попасть в дом, можно и включать свет. Наверное, - подал голос дядя Миша, и, судя по звукам, решил подойти к меланджевому аккумулятору. Щелкнула зажигалка, разгоняя мрак, который нарушали лишь где-то вдалеке проблескивающие молнии.
- Да не торопись ты, Питер, с техникой что-то странное! – подал голос дядя Миша, поднося ближе к меланджевому аккумулятору. Датчик сбоку выдавал какие-то совершенно случайные числа, будто прибор сошел с ума.
Питер, подошедший ближе к датчику, тоже заметил, что с ним что-то не то, но решил не мешать.
- Не, а может, и вправду глянуть, что там?..Че-то я не припомню какой-то левой комнаты здесь в подвале. Ты, галвное, нее суйся впереди всех, Питер, - произнес дядя Миша, простукивая непонятную дверь, за которой горел свет. – Ох, не нравится мне все это…